default alt
Поездка в Париж.
Посвящается моему сыну Давиду Давидовичу.

Париж 24.06.07.
Геттинген – Карлссрое – Париж. Все едут, такое ощущение, что в Европе дают зарплату, а работать не надо. На вокзале уже встречал Янкович.Он, конечно, возмужал, но выглядел усталым. Мы тихим шагом прошли по Парижу. Никого не было, была суббота, а вокзал оказался рядом с домом, двадцать минут тихим ходом. Дошли домой, выпили по рюмке виски, попили кофейку. Янкович ушёл, дав возможность отдохнуть. Проснулся, ничего не понимаю, стараюсь прийти в себя, смотрю с балкона 4-го этажа, нового места обитания. Узкие улочки, много арабов, корейцев, китайцев и т. д. И с ужасом ловлю себя на мысли: - А где Французы! Странный сон, подумал я и пошёл принимать душ.
Париж 25.06.07.
Всё осталось, как было вчера. Пошёл прогуляться, посмотреть центр «Помпиду». Большая железяка окрашенная в разные цвета, местами поблёскивает, а вокруг хоть жопой крути, все охуевшие ходят и волнуются, рухнет эта грёбанная штука или нет. Ведь политическая ситуация напряжённая, а вдруг долбанёт. Но народ радуется, ведь большинство приезжие, как и я.
Мне удалось продать, несколько графических работ, решили отметить, пошли в близлежащий ресторан, посидели, поболтали о том, о сём, было весело, многое удалось узнать о французах и их повадках. Попив кофе, мы разошлись. Кстати, общение во Франции - это сложные отношения не переходящие грани дозволенного, лишнего никто не позволяет, но и близко не подпускает.
Париж 26.06.07.
Ну, наконец, наступило утро, я стою у Эйфелевой башни, очередь как в мавзолей В. И. Ленина, из-за этого я не попал ни туда и ни сюда. Историческое совпадение, чем грандиозней, тем хуёвее жить в этом размахе. Сразу разыгрался аппетит, а вокруг до фига жратвы, как в Москве. Взял чизбургер у корейца за 5.50 евро, обидно, но когда воду за 2.50 евро, вообще стало обидно за Эйфеля.
Париж 26.06.07.
Все притворяются счастливыми, но за этим стоит много горечи и несчастных судеб, город красив, но и только, город музей под открытым небом, только успевай смотреть. Но приходит момент и начинаешь задумываться, что это за театр, всё наигранно до мелочей. Люди призраки.
И только джаз спасает, но не всех.
Париж 26.06.07.
Париж город истории, медленно уходящий в бедственное положение. Всё, что накоплено веками, уходит с бешеной скоростью в прошлое. Город базар с великолепием прошлого. Нет Французов, нет Француженок. Печально, но это факт. «Демократия».
Париж 27.06.07.
Париж, город всего. Париж город голубых. Если ты не голубой, значит ты другой. Город застывшего секса. Город влюблённых мужских пар, Идущих вместе в некуда. Экологический кризис, безысходность других.
Париж 27.06.07.
Всё заряжено на страдание, ничего личного, притворное, деловое состояние, от мелкого торговца до большого бизнесмена, даже деньги не приносят радости жизни. Все погружены во мрак магического счастья предложенного системой. Система живёт своей бюрократической жизнью, она делает для себя, и во имя себя. В Германии, во имя человека.
Париж 28.06.07.
Сегодня наперекор всем Французам, зашел в магазин и охренел. Всё, что хотел – есть. Запиндюрил последние деньги и счастливый вышел. Подумал, странные эти Французы, всё время меняют костюмы, а суть-то не меняется, такие же инфантильно голубые, розовые, лишь бы только не быть такими, как Бог создал. А уродов да хрена! Боже мой.
Париж 28.06.07.
Я, наконец, понял архитектуру центра «Помпиду». Это точное отражение будущего Французов и столицы, оно безнадёжно похоже на будущее, придуманное самой системой, где национальное уходит прочь, остаётся конструкция, а внутри происходит многонациональное сношение.
Я горд за мой народ, он сохраняет свои традиции, пример выставка в Париже.
Париж 28.06.07.
В парке «Люксембург», в галерее «Оранж» проходила выставка армянских художников. Там встретил давних друзей: директора музея современного искусства Генриха Игитяна, Армена Аджяна, Гаго, Ашот Ашота. Было радостно и грустно. Мы все стали намного старше. Выпили Армянского коньяка, поговорили, решили провести совместную выставку в Москве, и в Ереване. С такими планами и мыслями я попрощался и вышел в город, и охренел, - опять митинги, протесты, все в белых халатах. Я подумал, может хепенинг. Присмотрелся. Да это настоящий капиталистический бунт! Успел сфоткать пару кадров, как они кого-то поджигали, наверное муляж президента или какого-то придурка из правительства.
Почему они не могут угомониться? Вот в России всё тихо, хотя народу жить тяжелее.
Собрались студенты всех национальностей и хотят национального благосостояния, а главное всё происходит около «Сорбонны»! Это же уважаемое заведение, вроде все богатые. Да ну их всех, настроение испортили, пойду, и пошел, всё забылось. Теперь сижу, дома слушаю джаз, который спасает, но не всех.
Париж 29.06.07.
Проснулся в 2:30, от смуты в голове, после вчерашнего дня. Заварил чаю и опять слушаю джаз, который спасает, но не всех.
Посмотрел на город, все роботы спят, ведь утром, в 7:00, по команде возьмут в руки круасссан, впендюрят его в чай или кофе, и на бешеной скорости уйдут за горизонт прекрасного города. И в такой же последовательности вернутся домой. Я не хочу моему городу этой участи.
Да кстати, только негры живут как Боб Марлей, им похуй, идут приподнятым шагом, пританцовывая. Работают уборщиками магазинов и офисов, собирают дерьмо цивилизации. Наблюдая за одним из них с балкона, получил колоссальное наслаждение. Всё делалось, как ему хотелось.
Он долго всматривался в швабру, потом вспомнил о том, что надо ему делать и был довольно обрадован. Захреначил порошка в ведро, и долго наблюдал за поверхностью им же созданного шедевра. Осторожно окунув в него швабру и с такой же осторожностью вынув, скрылся за двери магазина, (всё действие проходило перед входом в помещение).
Его уже не было, но он оставил яркую композицию – «И дождь смывает всё». Он, наверное, где-то далеко затягивая марихуану, улетает к самому Марли.
Вот так, на ночь глядя, вспомнил этот эпизод, а почему сам не пойму. Ведь, что интересно, в Париже хочется творить, он каждый день даёт эту возможность, ты становишься бродягой, который всё рыщет в куче дерьма и ждёт своего шанса. Всё офигительно интересно, конечно тяжело быть категоричным, но это мои ощущения и в этом я независим.
Париж 29.06.07.
Иду спать, дождусь утра, чтобы запиндюрить круассан в чай или кофе, и почувствовать себя чуточку парижанином, а то…
А мой друг Янкович - это отдельная история, напишу потом, в Германии.

Странно, не могу заснуть, это в первый раз в Париже, обычно спалось отлично, даже был удивлён. Встреча с друзьями подействовала эмоционально.
Да ещё здесь в студии, стоит какой-то электрод-щит и он начинает гудеть после 24:00, а почему не могу понять. Неужели у всех такой? Ну тогда понятно почему с ними так всё происходит утром, - это их заставляет не опаздывать на работу.
Да, Париж это все-таки Париж, город великих людей, родитель многих поколений, в глубине души он остаётся прекрасным и не достигаемым, ведь это Париж.
Он как горизонт, мы приближаемся, а он удаляется, этим он даёт нам шанс, продолжать жить ради него. «Увидеть Париж и умереть». Но он этого не позволит! Такой сентиментально красивый день начинается, может, я успел, полюбить город, людей, - грустно прощаться. Но мысль о том, что скоро увижу моих любимых, которые берегут меня на протяжении всей поездки, придает мне оптимизма.
Ирина, Давидик и Людмила Петровна, - они мне очень дороги,
это моя семья, самое главное в жизни. Я вас очень люблю!
А джаз играет, но спасает не всех.
Доброе утро, Париж! Всё начинается, так как я предполагал, но с разницей, я слушаю классическую музыку, а солнце пробивается сквозь облака, которые преследуют меня уже шестой день и надежды избавиться от них, наверно нет.
Пойду заваривать чай, может, взбодрит меня.
После приятного чаепития и поглощения трёх круто сваренных яиц,
становится ясно, что надо идти на Елисейские поля, а вечером встреча с Янковичем. Предстоит разговор о дальнейшем сотрудничестве. Ну, вроде все, наброски сделаны, можно одеваться и вперёд.
Да, самое интересное и уникальное - это унитаз. После выдачи порции фекалий, он долго задумывается. Потом, нажимая на слив, он медленно набирает определённое количество воды, закручивая перед тобой всё дерьмо, и вдруг неожиданно рычит, как будто задыхаясь, от переполненной чаши, открывает дно, и с грохотом выплёскивает из себя. Зрелище не для слабонервных, особенно ночью, когда всё здание трясёт.
Был на Елисейских, всё красиво, но писать не охота, должно пройти время. Тяжело за семь дней понять то, что люди не могут понять веками. Но одно точно знаю, в мире самое прекрасное это творить, всё остальное суета, сует.
Париж 29.06.07.
Когда подошёл к музею Пикассо, мне стало ясно, заходить не буду, нырнул в близлежащую галерею, был удивлён. Де Коунинг, он рядом, без музейной помпезности, просто и доступно, - получил колоссальное удовольствие.
Иногда музеи создают напряжение не исходящее от автора, а от самого музея, они, сталкиваясь, нарушают тот ритм картин, который был заложен в процессе их рождения.
Вот я в студии, взял по дороге курочку по-французски, перекусил, тяжело. Надо пойти в ближайшее кафе, выпить кофе, закурить гаванскую сигару, поглядеть на прохожих, здесь они яркие, но обременённые внутренними проблемами. Много бездомных, бродячих, но их не трогают. У каждого своя зона и это неприкосновенно, некоторых знаю в лицо, они обитают рядом с центром «Помпиду», рядом с моей студией. Очень устал, хочется домой в Москву, но надо ехать в Германию, демонтировать выставку. Утром, 9 июля уезжаю.
Почти все дни идут дожди, наверное, всё это накладывает определённый отпечаток на настроении, но всё равно эта грёбанная Франция интересная страна, надо приезжать с семьёй и пройтись здесь, с сыном и женой - это великолепное чувство.
Париж 30.06.07.
Последний день моего пребывания в Париже. Вечером 21:56 мой поезд, буду в Гётенгенне 9:02 следующего дня. Надо собраться с мыслями и восстановиться на немецкий лад, там всё иначе. Германия спокойна и размеренна. Пойду, прогуляюсь по Парижу, оставлю свои штрихи на тротуарах, может всё вспомниться. Слушаю, Чик Корея, новую композицию. Понравилось, умница, держит уровень и нам надо так.
Париж 30.06.07.
4:30. Проснулся, поглотил выпечку в шоколаде, это родственник круассана.
Взбодрился, взгляд остановился на календаре, 30 июня.
Мерзкая тишина, даже щит молчит, странно, наверное грустит, ведь я уезжаю. Всё-таки столько дней мы провели вместе. Все в напряжении ждём утра.
Да, кстати, сегодня же суббота, это святой день для Парижанина, никто никуда не спешит. Он настолько расслабляется, что думает: - Пропади всё пропадом! А потом опять срабатывает таймер и он херачит до следующей субботы.
Город пуст от жителей, но зато до хрена приезжих, типа меня, они спать не могут, так как всё оплачено.
Также играет джаз, но спасает не всех.
Я с грустинкой на сердце думаю, сколько творческой энергии дал мне Париж, ведь на самом деле, это аккумулятор мысли, идеи идут одна за другой. Всё перед глазами, вижу документально. Надо сохранить это состояние. Будет трудно, ведь впереди Германия, умиротворяющая своим кислородом.
Ну, меня понесло, пора спать.
8:50. Париж спит, тихо на Ру де Темпле, нет обычных скоплений людей, машин и пробок, а дождь моросит, омывая тихую и красивую грусть.
Играет джаз, но спасает не всех.
Пора в душ, нужно привести себя в порядок, выпить чашку кофе, нарушить покой города.
Сегодня удалось побывать в студии великого архитектора Ренцо Пиано. Побывав в макетной мастерской маэстро, почувствовал свои молодые годы, ведь я работал в макетной, когда мне было всего четырнадцать лет. Потом с Янковичем посидели в кафе, подписали документ о сотрудничестве. Они включат меня в свои проекты как художника, ну ещё много разного… (не хочу опережать события). Прошлись по городу и вернулись в студию. Мне нужно собраться.
Теперь сижу на вокзале, жду своего поезда, а вокруг такой бардак, - как везде,
кругом чернокожие и арабы. А поезда всё нет, странно уже без двадцати.
Пойду, проверю, может не на девятом перроне, здесь всякое бывает.
И точно он стоит на десятом пути, я быстро схватил чемодан, и помчался, к поезду…

Давид Ру. Париж 2007

Искусство, есть то настоящее, о чём всегда молчат.

Однажды упавши, подняться вновь.

Наверное, все мы, на земле рождённые - чистые ангелы,
вновь сошедшие с небес.
Но вся наша жизнь, моя в частности, представляет собой
процесс бесконечных попыток в стремлении достигнуть совершенства.
Я твёрдо знаю - рождён во плоти по воле Духа.
По его воле, постоянно истязаю себя трудными упражнениями,
основной смысл которых приблизится к Нему.
Иногда силы покидают, но Некто шепчет:
- Иди. Ещё осталось совсем немного.
И опять рвусь ввысь. Пытаюсь взлететь на яву и радостно расправляю крылья
в счастливых сновидениях.
Но тело! Оно предательски сковывает, как только наступает утро.
Делая первые шаги, ребёнок смотрит на пролетающих птиц и верит,
через некоторое время он научится летать так же как они…
Но уже в расцвете юности начинается процесс увядания.
Человек перед вечностью, всё равно как цветок на день
приоткрывающий свою ослепительную красоту.
Ах, ангелы! Они наше утешение? Они с нами или мы для них?
А может это наша сущность – мимолётное соитие частичек
высшего разума в вечных терниях Мира.

Давид-Ру. 2006